Вера исходит из меня, как вода из протекающего крана. Первой каплей была мысль, что когда я молюсь, бог не отвечает мне. Не выносимое чувство, что на том конце провода никого нет. Кап… Глупые мысли тревожат нас с Ваней Карамазовым. Столько не вразумительных ответов слышали мы на простой вопрос о «слезе ребенка»! Ну а в самом деле почему? Почему, нельзя помочь молящемуся? Что жалко что ли спасти болящего, озолотить неимущего, утешить страждущего? Объясните мне, почему он этого НЕ ДЕЛАЕТ? Кто-нибудь видел человека, выходящего из церкви не просто с идиотской улубкой на устах, а с потежелевшим кошельком или исцеленным младенцем на руках? А из хосписа в припрыжку бегущих бывших раковых больных? О как они там молятся! Вам и не снилась такая сила веры, как у них! Не то что горы, планеты можно сдвинуть с их насиженных мест! И что трудно им что-ли помочь? Надо быть извергом, чтобы не ответить молящемуся лысому, со скрещенными тонкими пальчиками, неровно сидящему в инвалидной коляске маленькому человечку? Он сам виноват? Грешник! Какое классное слово! Все объясняет! Идиоты! Грешники! «Козлы, импотенты!», — как говорил мой мастер. Тоже с любовью, хотя сомневаюсь. Как можно нас любить? Мерзких, мелочных, алчных тварей? Порождения ехиднины! Грешники! Горите в аду сволочи! Вот что мы слышим от любящего Отца нашего небесного. Кап… Зачем нужно было создавать всю эту страшную машину жизненных уроков, зачем испытывать меня, если любишь? Никогда бы я не отправила свою дочь на страданья. Иди, мол помучайся, тебе полезно будет. Кап… кап… Сына своего убил, спасибо, конечно, но никому ведь ни стало от этого лучше. Кап… Никто не видел Его, хотя все знают о Нем абсолютно все! И у каждого Он свой! Мой Бог лучше твоего и поэтому я тебя убью. Я понимаю, что Бог был нужен людям, как оправдание смерти. Смерть, зло и ужас. Бог умер еще в 19 веке. Кап… кап… кап… Мы все некрофилы. Любим то, что уже не шивелится. Может быть он, кончно, есть, просто не имеет на нас влияния. Я тоже не могу влиять на свою дочь. Она делает, что хочет, меня не спрашивает, мне остается лишь с ужасом взирать, на то что она вытворяет со своей жизнью. В свою очередь, она меня любит и уважает, так же как и я бога. Говорит, не убий, мы говорим, да-да папочка, а сами идем и убиваем. Спасибо за заботу, но у нас тут своя жизнь. Так и о чем столько разговоров? Бог имеет на мою жизнь не больше прав, чем я на жизнь своей взрослой дочери. Она может просить меня дать ей миллион сколько угодно долго, но ничего не получит, потому что, как бы я ее не любила, у меня его просто нет! И хазяина нет, который придет и починит кран… кап…
Человек субъективен по своей природе. Для человека объективное —это смерть. Он окружает себя иллюзиями, боясь приблизиться к правде. Познать истину для него значит умереть.
Существует три градации высоких состояний: духовное, душевное и душевненькое. Зависит от глубины человеческой души и способности к переживанию. Соответственно, существует и несколько величин бытия, которые человек перед собой ставит и перед которыми преклоняется: Большое, Великое, Огромное и Неизмеримое. Зависит от остроты зрения. Если подслеповат и душа у тебя мелкая — бьешь поклоны, таскаешься в церковь каждый день, постишься, и думаешь только о том, как бы в ад не угодить, — дальше Большого не видишь и слезу пускаешь от душевненького, мол святой Глукерьи сегодня праздник, как это мило, иконку с ее кислой мордочкой расцелую, крестом себя осеню и задком-задком к выходу. Хороший человек, душевненький, только дальше свода церковного храма не видит, а там ангелы нарисованные. И вся жизнь его разлинована — сюда ходи, туда не ходи, а то в ад попадешь. Сыт, обут, аки лилия, чего еще желать. А то, что за Большим Великое простирается, на это уже зрения не хватает. Но ты ничем не лучше, если Великое созерцаешь, а за ним Огромного не видишь, а если видишь и свято в него веришь, не зная, что за спиной твоего кумира Неизмеримое прячется, то и тебе грош цена. Все мы гордые рабы своих Идолов, но гордость и рабство понятия не совместимые. Но как человеку, такому жалкому тростнику, дерзнуть на свободу, ведь он чует эту необъятную громадину бытия посреди себя и боится, дрожит мыслишками на ветру, за божков своих хватается, которые подхватят, спасут, а бездне, ей все равно, для нее мыслящий тростник и не мыслящий — одно и тоже. Она зевнет и цивилизации рушатся, моргнет и народы гибнут, что ей человек? Вот и водружает над собой богов, чтобы придать своей ничтожной, короткой, в одно мгновение, жизни хоть какой-то смысл и оправдание, а потом забывает, что сам их туда поставил и убивает всех, кто на его химеры зарится.
Только вот тем он и велик, что смысл этот зачем-то ему нужен. И еще тем, что сам себя осознать способен, в отличии от великой бездны Ничто. Ведь только при помощи человеческого осознания она может себя осознать! Ведь без нас это просто бездушная и бездумная амеба. Мы — ее органы чувств и мышления. Так давайте не забывать о возложенной на нас миссии и прилежно исполнять свои функции — думать и переживать! От глубины и интенсивности наших мыслей и чувств зависит жизненная мощь всего сущего, являющаяся сутью, позвоночником бытия. Друзья! Поздравляю вас — мы все здесь не просто так.